Этими вопросами задается каждый: в повседневной жизни, в сложных жизненных ситуациях, в процессе терапии. Мы стремимся к определённости, к чёткому ответу, который избавит от сомнений и от мучительных последствий. И, зачастую, за этим стоит глубинный страх ошибки, последствий, чувства вины, утраты чего-то важного.
Если внимательно присмотреться, вопрос о "правильном выборе" не столько про объективный выбор, сколько про внутреннюю субъективную реальность, где разворачивается целый драматический сюжет.
С психологической точки зрения стремление найти единственно верное решение — это во многом иллюзия. Не потому что таких решений не существует, а потому что эта идея исключает сложность психики, неустойчивость наших желаний, многообразие контекстов и временных перспектив. Человеческое "правильно" не похоже на математическую задачу, где есть один ответ.
В терапии очень часто человек сталкивается с тревогой на развилке:
уйти или остаться? Попробовать или отказаться? Сказать правду или приукрасить?
И здесь важно не столько найти «правильный» путь, сколько выдержать состояние неопределённости, понять себя в этом состоянии.
Часто в такие моменты активизируются детские сценарии: например, ощущение, что "ошибка — это катастрофа", "нельзя разочаровать других", "я не справлюсь с последствиями, если ошибусь". Тогда решение превращается не просто в выбор, а в вопрос выживания: быть хорошим, не быть отвергнутым, не быть виноватым. Это делает ситуацию мучительной.
Иногда человек выбирает не то, что действительно хочет, а то, что соответствует его представлениям о должном, о социально приемлемом. Иногда, наоборот, выбирает разрушительный путь, как способ отыграть внутренний конфликт, бессознательно наказывая себя. И в этом смысле "неправильные" решения тоже важны: они показывают, где болит, куда психика возвращается снова и снова, что ещё не осознано.
Например, женщина, которая выросла в семье с эмоционально холодной матерью или отцом, может бессознательно выбирать партнёров, которые тоже недоступны эмоционально. Каждый раз она будет надеяться, что на этот раз всё будет иначе, что "этот человек точно полюбит меня", но снова окажется в ситуации боли и фрустрации.
Такое повторение — отыгрывание старого конфликта (навязчивое повторение): стремление получить любовь от того, кто не способен её дать. Это попытка завершить незавершённую эмоциональную историю, отыграть её так, чтобы наконец получить то, чего не хватало.
Но пока не осознается этот внутренний сценарий, выбор будет казаться "случайным", хотя на деле это проявление глубокой психической логики.
Нейробиолог Антонио Дамасио сформулировал гипотезу соматического маркера.
Наблюдая за пациентами с повреждениями вентромедиальной префронтальной коры, Дамасио увидел, что они утратили способность чувствовать, и вместе с этим способность выбирать, при этом сохранив интеллект.
Они могли рассуждать о морали, прогнозировать последствия, но их действия становились хаотичными, часто вредящими им самим. Они "знали", но не "чувствовали", и потому были оторваны от себя и мира.
Согласно Дамасио, в нашем теле фиксируются следы эмоционального опыта — соматические маркеры. И каждый раз, сталкиваясь с выбором, тело "припоминает" эмоциональную реакцию на схожий опыт: сердцебиение, напряжение, тревогу или, наоборот, тепло, спокойствие, уверенность. Это мгновенные телесные импульсы, которые направляют нас ещё до того, как подключается рациональное мышление. Иногда это ощущение "что-то не так" или, наоборот, "всё внутри откликается".
Важно, что даже негативный эмоциональный опыт, который включается автоматически (напряжение, тревога, страх и тд) можно "переписать", переработать этот опыт в рамках терапии.
Вывод: без эмоциональных ориентиров знание отрывается от действия, а решение становится неэффективным. Эмоции — важная часть мышления, особенно в условиях неопределённости.
Правильное выбор, правильное решение — это не то, которое избавляет от тревоги, а то, которое позволяет выдерживать её ради чего-то более подлинного. Это решение, за которое человек готов взять ответственность. Часто оно рождается не в голове, а в теле, в ощущении «да, вот это — про меня».
Иногда в терапии мы наблюдаем, как человек, делая выбор, обретает не облегчение, а зрелость. Потому что он впервые выбирает не из страха или желания угодить, а из понимания своих настоящих потребностей. Такой выбор не всегда комфортен. Он может не понравиться окружающим. Но он становится точкой опоры, началом подлинной автономии.
Важно также помнить, что решения всегда принимаются в условиях ограниченности: информации, времени, ресурсов. Это делает ошибку не только возможной, но и неизбежной частью жизни.
Вместо вопроса "Как выбрать правильное решение?" полезнее спросить себя: "Что я хочу на самом деле? Чего я боюсь? Кому я хочу понравиться?".
Ответы на эти вопросы не всегда приходят сразу. Но именно они ведут к живому и честному выбору — тому, который человек действительно может назвать своим.
Этот путь требует не столько инструкций, сколько внутреннего присутствия : внимания к себе, понимания своих мотивов, терпения к неопределённости. И тогда выбор, каким бы он ни был, становится опорой.