В поисках выхода из ситуации, где что-то не так, когда нужно что-то предпринять, приложить усилия, но ты не знаешь не только какие, но и зачем и куда, нарастает огромное напряжение.
Слой за слоем наматывается обьем нерешённости и способов преодоления, с обратным эффектом наращивая недовольство собой, тупиковость и безысходность.
Кажется правильным, что все «ненужное» отсекается для решения «задачи», чтобы не разбрасываться утекающими куда-то силами.
А выход, как ни странно, в стороне.
Привнесение в своё «сегодня» пустяковости и бессмысленки, странных и ненужных делишек — то, от чего отпихиваешься изо всех сил, дабы не тратить себя на ерунду — то самое, искомое!
Будто постелить персидский ковёр жизни вместо красной дорожки к цели. На дорожке все изведано: строго краской направление хода задано . На ковре же можно стоять босиком, прыгать в разные стороны, валяться и… даже летать. Удивление?
Именно!
Удивление — давно не встречается!
Может статься, что напряжение — оно от намотанных витков узкой «дорожки», прячущих от недовольства и стыда признания самому себе в том, как есть.
Пустяковые же «дела» — та самая поляна жизни, свободная в своей простоте и отсутствии угрызений оценочности и стыда (хоть думается, что совести).
Та самая поддержка жизни, упорно отсекаемая, как отвлекающая, а по сути питающая, восстанавливающая богатство побуждений и дающая ход остановленной энергии.
Как в детской игре сказать «отомри», выйти из замешательства и стыда от неспособности или бессилия преодолеть свои затруднения.
Смена ситуации — смена мира, в котором мне неуютно и напряжённо сейчас.
Проткнутый Буратино натянутый холст «очага» — и про жизнь, и про психотерапию, групповую и личную, насыщенная среда которой позволяет развернуться наивности, желаниям и силам, новым взаимоотношениям с людьми и миром , как красивому ковру уютного представления о самом себе.
Да, ковер психотерапии- не всегда уютный, с первого шага.
Переживания чувства боли, ярости, отчаяния и сильного стыда настолько не вписываются в представление о себе, сильном человеке, который со всем справляется, что не ассимилируются и вытесняются. И «с глаз долой, из сердца вон»: в бессонницу, неясную тревогу, апатию, отсутствие впечатлений, симптомы, алкоголь, в зависимости — туда, где не достать.
Переживают лишь слабые люди — миф, который спасает.
Спасает от потери контроля над хронической ситуацией страдания. А «слабые» люди теряют контроль, переживают, расстаются с иллюзиями, страданиями и трансформируются.
Спасает от поддержки. А хотелось бы, чтобы от растерянности и отчаянья. Столько прожитых лет без опыта просьбы и принятия поддержки окружающих уж точно не оттого, что рядом были те, был готов ответить согласием и позаботиться.
Жёсткий образ себя, стойкий характер парадоксально делают человека уязвимым к травматогенным событиям (а скорее всего, и их следствие). Нечем переживать, — процесс чувствительности под контролем, заблокирован. Как и в психической травме: страх потери контроля.
Спасает от близости. Близость становится недоступной: в доверии мы беззащитны, там снова может быть больно. Отношения — это живая чувствительность в контакте с другим.
Чувствительность — это больно.
Непрожитое завершается только в переживании. То, которое было когда-то слишком. Было. Когда-то.
Переживание ткется в качество ковра: чем гуще ворсинки впечатлений и чувств, затейливо вплетенных в бессмысленный узор, тем уютней по нему ступать.