Не кажется ли вам, что желания переоцениваются?
Обращали ли вы внимание на то, что счастье человека приравнивается к исполнению его желаний?
Задумай, загадай, попроси — и наслаждайся полученным.
Вот здесь уже возникает первый затык: ♟️само получение желаемого ещё не гарантирует наслаждения. Не все могут сесть и прочувствовать удовольствие. Многие ставят галочку и бегут дальше, намечая новый горизонт.
♟️Те же, кто сумел оценить и порадовался, зачастую, ощущают беспокойство: а вдруг это нечто ценное, моё, исчезнет из моей жизни, и мне будет очень больно от этого? Чтобы оградить себя от такого кошмара, люди получше вцепляются в обретенное. Догадайтесь, куда уходит их энергия?
♟️А ещё, бывает, когда всё достигнуто, наступает разочарование: "Не такой я представлял свою жизнь, если произойдет…"
Итак, мы видим, что исполненное желание отнюдь не гарантирует нам счастье. Но зато неисполненное гарантирует несчастье практически со стопроцентной долей вероятности.
Если подвергать подробной ревизии душевную боль, то можно обнаружить, что в основе каждого страдания лежит неудовлетворенное желание, которое мы не желаем оплакивать.
С успехом исполнения желаний связаны наша самооценка, удовлетворённость миром и другими, ощущение наличия будущего.
Не задумываясь, мы измеряем мир вокруг количеством достижений.
У нас есть наивная убежденность в том, что можно достичь всего, чего захочется. И именно это кажется настоящей свободой.
Мы становимся придатками своих желаний и в этом гипнотическом танце не замечаем, что отказываемся признать реальность и освободиться.
В реальности мы счастливы не тогда, когда можем достичь всего, а тогда, когда отказываемся от своих притязаний.
Какие желания недоступны никому из людей? Быть всемогущим и обладать своими родителями. Именно неудовлетворенность этого стремления и принятие своих ограничений ведёт к умению сохранять душевное равновесие в любых обстоятельствах.
Уже Эпикур понял (на секундочку, 3 век до нашей эры), что "Величайший плод ограничения желаний — это свобода".
Истинная свобода возникает тогда, когда желание становится не только руководством к действию, но и способом познания себя.