И в чём суть программы «12 шагов» — обсуждаем с практикующим психологом.
Анна Мяло (Бурова)
Психолог, EMDR-терапевт, специалист по зависимостям, отношениям, образу тела и травмам. Автор телеграм-канала «Сильные чувства».
Что такое ВДА?
В психиатрии под термином ВДА (взрослые дети алкоголиков) обычно имеют в виду специальную программу — 12 шагов терапии и самоподдержки для помощи людям, выросшим в дисфункциональных семьях.
Ключевой элемент программы — опора на высшую силу: бога, вселенскую справедливость, небесную сущность — неважно. Глобально сила — это жизненные принципы, позволяющие ценить мир и окружающих. Например, доброта и сострадание.
То есть высшая сила или сущность — это источник поддержки, нечто, на что можно положиться и во что можно верить в самые мрачные минуты.
Синдром ВДА — не медицинский термин, а общепринятая формулировка для обозначения характерных трудностей, с которыми сталкиваются те, кто был травмирован семейным укладом в детстве. Например, в рамках 12 шагов все ВДА приравниваются к созависимым — людям, которые находятся в отношениях с зависимым (от алкоголя, игр, наркотиков и так далее) человеком.
В названии сделан акцент на алкоголиках, но синдром ВДА может развиться и у тех, кто вырос в семьях с другими дисфункциями. Специалисты ВОЗ выделяют пять распространённых «сбоев»:
- совершение насилия над детьми или на глазах у детей;
- переживание детьми развода родителей;
- алкоголизм и наркотическая зависимость родственников;
- тюремные сроки родителей и других значимых взрослых;
- психические заболевания у членов семьи.
Кроме того, программа «12 шагов» актуальна для тех, кто рос в семьях трудоголиков, лудоманов и шопоголиков. Эмоционально холодная среда — тоже дисфункция.
Семьи, в которых не принято говорить друг с другом, выражать чувства, соблюдать личные границы, — не лучшая почва для здорового взросления.
А ещё если родителям всё равно, как растёт ребёнок, или, напротив, мама с папой чрезмерно опекают своё чадо — это тоже дисфункция, по мнению кандидата психологических наук Натальи Клепиковой.
«Важно также отметить, что в психиатрии и с точки зрения групп анонимных алкоголиков и программы ВДА сам алкоголизм определяется по-разному. Так, в нашем материале дети алкоголиков — это те, кто вырос со взрослыми, которые регулярно не контролировали количество выпитого и хотя бы однажды пробовали спиртное, но не смогли отказаться от него. В психиатрии диагноз „алкоголизм“ ставится по иным параметрам».
Сразу отметим: при всех преимуществах 12 шагов (доступность и бесплатное участие — один из них), у программы есть и минусы. Основной — ориентация на Бога или высшие силы. Такой подход для самоподдержки подходит не всем. И, к счастью, есть альтернативы.
«Например, интегративная терапия снижения вреда, которая не требует, например, от зависимого человека отказаться от употребления (а люди с синдромом ВДА крайне склонны к зависимостям). Вместо этого терапия снижения вреда помогает заметить влияние привычки на жизнь, соотнести это влияние с ценностями и принять решение, насколько на настоящий момент нужны изменения».
И если на жизнь влияет не привычка, а созависимость или травма, пережитая в дисфункциональной семье, к методу тоже можно обратиться.
Как алкоголизм родителей влияет на психику ребёнка?
Магистр в области психологии Джонатан Хинрикс и его коллеги отмечают, что люди, выросшие в семьях алкоголиков, сталкиваются:
- с повышенным риском развития зависимостей;
- с высокой вероятностью выйти замуж за мужчину-алкоголика (в случае с дочерьми пьющих родителей);
- с большим количеством трудностей на работе и в отношениях из-за высоких уровней стресса;
- с риском развития токсичного перфекционизма и низкой самооценки;
- с развитием импульсивности и склонности к манипуляциям.
К сожалению, тяга к спиртному генетически обусловлена: до 60% случаев алкоголизма объясняются, в частности, наследственностью. Другие трудности ВДА связаны с тем, что жизнь рядом с пьющими людьми хаотична и непредсказуема.
Ребёнок привыкает тревожиться каждый день, гадая: сегодня папа откроет бутылку или нет, накричит или полезет нежно обниматься, приведёт неприятных гостей или наглухо запрётся в комнате.
Ощущение стабильности и безопасности дома критично важно для формирования здоровой психики детей. К сожалению, в дисфункциональных семьях — в семьях алкоголиков в частности — ребёнок дома чувствует угрозу, боится за свою жизнь и жизни близких и не знает, чего ждать. Это расшатывает без того неокрепший фундамент личности.
Почётный профессор психиатрии и поведенческих наук Уильям Уилсон и его коллеги также выяснили, что взрослые дети алкоголиков чаще страдают от фобий, генерализованного тревожного расстройства, панических расстройств и агорафобии.
«Основная опасность ВДА — высокая вероятность попадания в зависимость или созависимость. Зачастую у ребёнка рано появляется возможность попробовать родительский алкоголь — зарождается зависимость. А если подросток или младший школьник начинает переживать, что папа не вернётся домой или попадёт в больницу, — формируется созависимость».
Анна также отмечает: зависимость родителя и следующее за ней КПТСР могут активизировать развитие депрессии, биполярного и пограничного расстройства личности. А ещё у людей, переживших неблагоприятный детский опыт, снижается активность в лимбических областях мозга.
Эти области отвечают за эмоциональные реакции. Слабый контроль над эмоциями и хронически интенсивная реакция на стресс тоже приводят к злоупотреблению алкоголем и другими поставщиками «эйфории». Забыться, отвлечься, отдохнуть от постоянного страха и тревоги — вот мотивация, с которой ВДА тянутся к психоактивным веществам и спиртному.
Как понять, что у человека синдром ВДА?
Ненависть к себе и полное непонимание, где норма, а где деструктивная привычка и отголоски несчастного детства, — главные признаки синдрома ВДА.
Не все дети, столкнувшиеся с алкоголизмом взрослых, страдают от этого во взрослой жизни. И синдром ВДА — не приговор для тех, чьи семьи были далеки от идеала. Но развитие отдельных симптомов синдрома, скорее всего, неизбежно, отмечает наш эксперт.
Часто таким неизбежным симптомом выступает гипертрофированное чувство вины.
«Ребёнок может чувствовать вину за проблемное поведение родителя. Детям присущ эгоцентризм и ощущение себя частью родительской мотивации: „Наверное, папа пьёт и плохо ведёт себя, потому что ему со мной тяжело“ или „Я мог бы отговорить маму пить, если бы пришёл пораньше“. Это чувство ответственности и вины продолжает управлять человеком и во взрослом возрасте».
Есть ещё одна характерная черта. Взрослые дети алкоголиков склонны жить под масками: играть роли «шутов», «жертв», «спасателей» или «учителей». Комплексы действий, свойственные таким «персонажам», помогают справляться с трудностями.
«Например, роль „шута“ свойственна детям с разного рода психологическими травмами, ведь смех — один из немногих доступных ребёнку способов справляться с болью, страхом и тревогой. Но сращивание с любой из ролей ведёт к снижению гибкости к стрессу и потрясениям. Человек начинает автоматически отыгрывать роль в ситуациях, где это неэффективно или даже опасно».
Анна продолжает: у таких «ролевиков» снижается ассертивность — способность принимать на себя ответственность за собственное поведение, чётко и без страха транслировать и отстаивать своё мнение.
Так происходит из-за копирования образа мышления родителя (зачастую эгоиста, убегающего от душащей его реальности). Ребёнок вырастает и делает то же самое: бежит от реальности, в которой некомфортно, трудно и страшно.
У «спасателя» нет своих проблем, есть только чужие. У «шута» нет уязвимости: любая эмоция и боль обесцениваются до уровня шутки. У «жертвы» нет ответственности: все проблемы решит какой-нибудь «спасатель». В итоге люди не живут, а только из раза в раз повторяют привычные шаблоны поведения, избегая рефлексии и столкновения к истинным израненным и тревожным Я.
Следующий признак ВДА — сложности в построении стабильных отношений. Дружеских, романтических, детско-родительских — любых. Для людей, выросших в дисфункциональных семьях, близость в другими — маркер потенциальной опасности. Чем ближе человек, тем больнее он может ранить. А раз доверять нельзя было даже маме с папой, то и другим не стоит: слишком больно, страшно и уязвимо.
💡 Наш эксперт подчёркивает: ребёнку необязательно переживать эмоциональное или физическое насилие, чтобы развился синдром ВДА. Порой жертвы синдрома и вовсе не осознавали в детстве, что в семье есть проблема, из-за естественного детского тезиса: «Всё, что делает родитель, — нормально».
То есть взрослый страдает от чрезмерного стресса, саботирует отношения, тянется к алкоголикам и другим зависимым, плохо осознаёт и контролирует свои эмоции, но не связывает это с детством, в котором родители пили, гиперопекали его или регулярно кричали друг на друга семейными вечерами.
«Если человек вступает в отношения с зависимыми или замечает симптомы зависимости у себя, важно сразу же обратиться за помощью. А в идеале вообще не стоит ждать каких-либо проявлений. Если один из людей, с которыми вы жили в детстве, имел зависимость, лучше отнести эту историю в психотерапию. Качество вашей жизни сегодня может существенно измениться».
В качестве первого шажочка к позитивным изменениям можно пройти тест на неблагоприятный детский опыт. Если большинство ответов положительные, возможно, стоит обратиться к психологу и по его рекомендации пройти программу «12 шагов ВДА» или терапию КПТСР. Анна советует присмотреться к методу EMDR, психодраме или телесно-ориентированной терапии при наличии соматических (телесных) симптомов.
В чём суть программы «12 шагов»?
«12 шагов» — это методика самопомощи, выросшая из практик групп анонимных алкоголиков. Она помогает:
- преодолеть зависимость;
- избавиться от оков деструктивных привычек;
- научиться опираться на свою внутреннюю духовную энергию;
- проработать травмы, вызванные созависимостью (партнёрскими отношениями с зависимым человеком).
Терапевтический эффект работает на взаимодействии с группой.
«Ключевая проблема детей зависимых — это стыд. А у связанного с синдромом ВДА КПТСР — ненависть к себе. Формируется замкнутый круг: аутоагрессия не даёт обратиться за помощью, поддержать и пожалеть себя, а стыд мешает делиться проблемой с окружающими. В итоге — изоляция и ухудшение состояния».
Именно поэтому групповая терапия как способ найти поддержку у тех, кто получил похожие травмы, — основная рекомендация для ВДА. В окружении людей, которые понимают твою боль, проблема нормализуется, а сопричастность к чужой боли учит с заботой относиться и к себе.
Сами шаги сформулированы так.
По сути, схема 12 шагов строится на самопознании, признании проблем и ответственности за поступки. При этом проблему важно осознать на трёх уровнях: физическом, ментальном и духовном.
Моё тело зависимо, и я не могу остановить его порывы. В моей голове закрепились привычки и убеждения, которые лишают меня возможности быть здоровым и счастливым. Мне не хватает веры в себя, в мир и в нечто светлое, ради чего стоило бы меняться.
Путь к избавлению от зависимости и созависимости начинается с этих осознаний. Дальше идёт поворот к людям, которые идут рядом по тропе личностного роста. Следующие шаги — действия, которые направлены на перемены. Затем — осознание роста и помощь тем, кто пока до точки буста не добрался.
В группах анонимных алкоголиков и ВДА есть наставники — более опытные борцы с зависимостью. Опираясь на их плечи, не сдаваться, признавать промахи и продолжать идти после неудач легче.
Расти в семье с зависимыми взрослыми больно и тяжело. Как и жить с таким опытом за плечами. Но, заручившись поддержкой близких и единомышленников, поверив в себя и осознав, что каждый достоин счастья и гармонии внутри, можно выйти из круга страданий, передаваемых по наследству.
«Зависимое или созависимое поведение — важный кирпичик личности, и вам не нужно пытаться вырвать его из себя. Нет, нужно залатать трещины в этом кирпичике и сбалансировать саму конструкцию. 12 шагов — это комплексная работа, которая начинается с проработки отношений с собой и семьёй, а заканчивается в области карьеры и достижений. И особенно эффективно вести такую работу параллельно с терапией».
Панический страх перед скоплениями людей.
Обе относятся к прогрессирующим хроническим заболеваниям, требующим лечения.
Метод проработки травмы через движения глаз.